Глава первая. Слишком много красного

   Это не история о новом Мессии, не рассказ о возродившемся зле и не сказка о сражении меж сильными волшебниками, конец которого предопределит судьбы слишком многих людей.

   Сражение уже произошло, а злодей бесцветным телом, подкошенным смертоносным заклятием палочки-предательницы, рухнул на каменные плиты обеденного зала. И, вместе с треском, гулом отдавшимся в голове при разломе Бузинной палочки, сломался и позвоночник старого порядка. Восторжествовали те, кто шли к этому годами, жертвовали жизнями и слишком многое потеряли. Торжество одержанной победы —  блюдо употребляемое холодным. Победители радуются лишь годами после.

   Героев потчевали на похоронах, а смелость шепотом восхвалялась на панихидах. В первый месяц после войны немногие были в состоянии выразить счастье, заставить себя чувствовать радость. Потерявшие близких, друзей, уставшие от бесконечной череды черных одеяний, в какой-то момент герои Битвы за Хорвартс, люди, пережившие одну или две Магические войны, осознали, что вместе с ними изменился и их мир. Что они теперь те, кто способен направлять русло новаторства. Получившие право судить, но так и не разучившиеся осуждать.

   Никогда не войдет в исторические хроники жестокость победителей. Они пишут историю, искривляя факты, играя словами, словно паучиха со своим плетевом. Не вспомнят на годовщинах победы, как выкручивали исчерченные меткой руки Пожирателям, как при детях на судах уничтожали родителей. Не показано будет в учебниках, Героев, что замерев на месте, стеклянными глазами смотрели на исполнение приговора. На слепое правосудие, орудующее буквой свеженаписанного закона словно искусный кукловод. Занесшее меч над головами виновных, и наслаждающееся декламацией собственной власти.

   Чистокровные семьи пали. Про это не напишут в газетах и вряд ли упомянут на уроках истории в ближайшем столетии. Чистокровные династии были повержены, и, скорее всего, навек утеряны среди пыльных старых фолиантов, меж желтых осыпающихся в пыль страниц. Непрекращающаяся череда инцестов ради сохранения состава крови вот-вот готова была прерваться в угоду победителям, в угоду равенства. Виновные в службе Лорду, меченные Пожиратели Смерти, были приговорены к Поцелую дементора или отправлены на безлюдный мрачный остров в море, зовущийся Азкабаном. Лояльные Тому Реддлу  семьи, не отмеченные меткой, лишь помогавшие в жестоких кровавых расправах, ждала участь неугодных —  подвергнуться гонениям, лишиться привычного достатка и получить статус "неблагонадежных личностей". Они лишались права на государственную службу, профессиональное участие во всех сферах магического правопорядка и получали запрет на работу в больнице святого Мунго. В войне были и невиновные, однако, покорно вошедшие на крест правосудия, они получили лишь практически бесконечное разбирательство, измочалившее изнутри, уничтожившее желание продолжать верить в новый мир.

   Дети-герои получили на грудь орден, учрежденный грозой темных магов, истинным владельцем Бузинной палочки, человеком, повергшим саму тьму —  Гарри Поттером. Уставший герой, забывший сбрить щетину слабо улыбался, рассказывая, как друг школьных времен погиб от рук Тома Реддла. Как был храбр и добр, как сражался, хоть и не долго, на стороне добра. Второй раз за жизнь Избранный говорил о Седрике Диггори, вот только в тот день его словам поверил каждый. Орден Диггори стал не просто именем, не украшением или предметом для гордости, —  он стал отличительной чертой тех, кому хватило смелости не сбежать, хватило сил стать напротив зла и дать отпор. Он стал напоминанием детям о том, что они были сильны и без дипломов, без пергаментных свитков. Это заставляло вздернуть нос.

   Спесь сбили махом. Рубанув по вытянувшим носы к солнцу головам, Министерство Магии, поддерживаемые директором МакГонагл, огласили, что как бы не прошел минувший год, для того, чтобы волшебнику считаться полноценным, сдача экзаменов ЖАБа общеобязательна. Именно так столкнулись две противоборствующие силы на вокзале, давно переставшем быть просто местом встречи. В прошлом враги, а нынче —  тратившие слишком много времени на то, чтобы игнорировать друг друга. Гриффиндор и Слизерин —  вечные грани одной монеты были слишком уставшими от победы, чтобы вспоминать о ее цене. Первый месяц ушел на адаптацию.

   Победившие зализывали раны, шершавым языком стирая из памяти десятки обгоревших трупов, сотни перекошенных в гримасе смерти лиц. Школа  дала им то, чего не смогли дать ни залы заседаний Визенгамота, ни показательные наказания провинившихся. Хогвартс позволил забыть, окунувшись в процесс учебы, отвлекаясь реконструкцией уничтоженной в битве архитектуры. Под давлением пергаментных страниц и цветных колб герои начали оживать, все реже вспоминая о войне в моменты, когда чужие бледные глаза испепеляли их лишенным воли взглядом.

   Чистокровные обладают памятью предков. Заточенные под собственный снобизм, они не умеют переживать потерю, а потеря статуса голубой крови, потеря родителей или друзей на чудовищных судебных слушаниях —  ломает под корень. Никто не опасается, что слизеринцы будут мстить, никто не верит, что змея выползет из гнезда, дабы без зубов ужалить ногу. Они разбиты. Слизерин, в разрухе внутри каждого студента, безопасен.

   Проигравших в войне нет. Есть те, кто умели просить пощады и те, кто слишком плохо выбрал сторону. В схлестнувшейся бойне между львом и змеей остальные не остались в стороне. Разделенные пополам убеждениями войны внутри факультета, Рейвенкло и Хаффлпаф оказались куда более опасны для самих себя, чем предполагала дирекция. Все же, куда проще, когда побежденных и победивших разделяет цвет галстуков и пара тысяч метров этажей. Когда орел борется с орлом, а барсук с барсуком —  есть опасность, что никто не выйдет выигравшим из данной войны. Начинавшиеся молча междоусобицы либо погаснут, либо воспламенятся, уничтожая остатки памяти, хранящейся меж Хогвартсовских стен.

Информация написана или адаптирована специально для проекта Novus rex, nova lex.
Полное или частичное копирование запрещено.